Уже несколько лет в путешествиях я практикую то, что с юмором называю «энергетическим туризмом». Его суть в том, что помимо знакомства с новой страной и культурой, я отмечаю другое энергетическое обуславливание в своих открытых центрах.
Сразу начну с хорошей новости — если вы проживаете свой дизайн, вы тоже практикуете «энергетический туризм», пусть пока об этом не догадываетесь.
Перед тем, как пуститься в детали, несколько вводных.
Основное действующее лицо здесь я, но в большей части поездок со мной моя жена Елена. Экспериментируем со своим дизайном с 2009 года. С 2019 живем в Таллинне, оттуда и ездим по Европе. Вот наши рейв-карты, чтобы вдумчивому читателю было понятно, что к чему.
Статья вправе претендовать на звание самой скучной. Судите сами: придется читать про чужие путешествия. Герои привилегированно путешествуют без собаки и детей, бывают только в туристических местах и вдобавок чересчур впечатлительны. Вместо практичной информации вроде «что означает Инкарнационный крест Четырех путей» или «что посмотреть в Барселоне» читателя ждут весьма субъективные заметки. Не раз возникнет соблазн предположить, что автор все это выдумал.
Все предупреждены, теперь можно начинать.
Что они чувствуют рядом с Мона Лизой
Уже объявили, что Лувр вот-вот закроется. Залы быстро пустели. Я стоял перед Мона Лизой в компании из нескольких человек. Сначала я почувствовал, что меня словно кольнуло лучиком света. Сознание прояснилось, неприятные мысли умолкли. Время остановилось. Звуки исчезли. Мир словно окрасился любовью.
Еще я почувствовал, как красота, естественная и чистая, проникла внутрь, заполняя места боли подобно тому, как японские мастера скрепляют расплавленным золотом осколки старых чаш. Я чувствовал надежду. Едва уловимыми рывками подкатывали слезы.
Этого было достаточно. Я открыл глаза и незаметно рассмотрел стоящих рядом людей, чьи ощущения от Мона Лизы я с большим интересом переживал, как свои собственные.
— В каком смысле? Что это еще такое? — спросите вы.
— М-м-м, назовем это «энергетический туризм», — отвечу я.
Вот как было дело. Сначала я осторожно, стараясь не смотреть в сторону картины, подошел к группе посетителей. Затем закрыл глаза, сосредоточился на ощущениях и запомнил их. И только после этого сам взглянул на эту картину. Они были правы — это было чудесно.
В путешествие за новым обуславливанием
Раньше я ненавидел любые поездки. После каждого возвращения понимал, насколько я люблю спокойную жизнь в маленьком Таллинне. Когда рассказывал друзьям, какой ценой мне дается дорога, они разводили руками — зачем так страдать, сиди дома. Все изменилось, когда я понял, что помимо обычных туристических впечатлений, из путешествий можно привозить ощущения. Ездить не только, чтобы посмотреть достопримечательности, но и за новым обуславливанием для своих открытых центров.
Жители другой страны наполняют меня своим настроением, вдохновляют подумать о новом или учат иначе справляться со стрессом. Все это прилетает «по воздуху» в виде обуславливания в тех центрах, которые открыты в моей рейв-карте. Именно эти ощущения, а не сувениры или фотографии популярных туристических мест, мой самый ценный результат путешествий.
Оказалось, что ради этого можно потерпеть несколько часов перелета.
«Обычный» и «энергетический» туризм похожи — посещаешь известные места, кафе и магазины. Отличия заключаются в обработке этого опыта.
«Обычный турист»
Воспринимает все подряд. Впечатления от путешествия обычно похожи на отзывы других туристов.
«Энергетический турист»
Обращает внимание на открытые центры. Впечатления от путешествия субъективны и ни на что не похожи.
Самое важное условия для того, чтобы стать «энергетическим туристом» — хорошо знать свои открытые центры. Когда начинаешь эксперимент со своим дизайном, первое время воспринимаешь открытые центры как нечто трудное. В них видишь в основном ложное я. Но со временем учишься ценить открытость за богатство опыта и восприимчивость. Дело в том, что в определенных центрах словно не интересно быть открытым новому. Зато открытые центры справляются с этим превосходно.
Например, мой друг с открытым Горловым центром в путешествиях обращает внимание на явления, которые мне, человеку с определенным Горловым центром, кажутся не интересными. Например, он хорошо владеет французским и посещая франкоговорящие страны или разные регионы Франции, отмечает оттенки акцентов этого языка. И еще с увлечением описывает одежду и характерную внешность людей в разных странах, подмечает тонкие нюансы поведения местных жителей.
В моей рейв-карте открыты 6 центров. Чтобы объяснить «энергетический туризм», поделюсь наблюдениями, полученными в трех: Джи, Солнечном сплетении и Головном центрах.
Открытый центр Джи и обычные необычные места
Этот центр отвечает за любовь, направление и идентичность. В моей рейв-карте он открыт. Не могу похвастаться устойчивыми личными чертами и твердым характером — открытый Джи делает из меня человека, в котором каждый видит частичку себя. Ничего из того, кем я проявляюсь, не принадлежит мне. Я словно одалживаю на время образ мужа, отца, друга и преподавателя. Еще центр Джи невероятно восприимчив к качеству места. Например, я замечаю, что в одном кафе чувствую уверенность в себе, тогда как в похожем заведении в соседнем квартале меня заполняет уныние. Если в Таллинне я кое-как ориентируюсь в «хороших» и «плохих» местах, то в поездках мой открытый Джи возвращает радость первооткрывателя — черт его знает, что со мной сделает то или иное новое место.
Принято считать, что толпы туристов напрочь вытравили весь дух из достопримечательностей. Я с этим не согласен. Замечаю, что посещая знаковые места, всегда ловлю необычные ощущения, но они почти никогда не связаны с публичным образом этого места.
Несколько примеров:
- В старом центре Зальцбурга хотелось забаррикадироваться от вычурной красоты и оказаться там, где играет техно, а на стенах граффити.
- Рядом со входом в парижский Мулен Руж навалилась усталость, хотелось пройти это место побыстрее.
- В Берлинском рейхстаге распирало от энергии и уверенности в себе, и мечталось о том, чтобы принести пользу обществу.
- В квартире-музее Зигмунда Фрейда в Вене хотелось смеяться и быть деятельным, а не лезть в глубины подсознания.
- В том же городе в музее Бетховена в голову лезли образы из фильмов про таинственных серийных убийц, которых так и не поймали.
- Наконец, почти во всех крупных соборах мне отлично думается про деньги.
Еще в некоторых городах я замечаю, как место влияет на ощущение возраста. В 2023 мне будет 45. В Таллинне я почти не думаю о том, сколько мне лет. Во время поездки в Мюнхен я постарел лет на 7. Чувствовал, словно тело раздалось вширь и я поправился на несколько килограмм. Изменилась моя походка — я стал ходить медленно, переваливаясь. Наблюдать за этим было невероятно. А вот Берлин оказался городом, где возраст откатился до заводских настроек возвращения Сатурна. Вдруг все снова стало возможным. С трудом сдерживался, чтобы не зайти в первый попавшийся тату-салон и сделать татуировку понелепей.
«Обычный турист»
Фотографируется на фоне знаменитых мест. Если просят рассказать, как там было, перескажет слова из путеводителя. Пирамиды откажутся высокими, Дунай голубым, а Альпы высокими.
«Энергетический турист»
Прислушивается к себе рядом со знаменитыми местами. Замечает, как меняется энергия, что появляется в теле, что чувствует помимо вроде как обязательного восхищения.
Обуславливание в центре Джи самое интересное. Оно на время стирает прежнюю версию меня и наполняет новыми привычками, личностными качествами, распространенными в новом месте. У этого наполнения есть границы — побродив по Цюриху, банкиром в миг не станешь, но некоторые качества, им присущие, вроде бережливости и умеренности вполне прочувствуешь внутри себя. Также я заметил, что людей с открытым центром Джи в любой стране быстро принимают за местных жителей. Мы как хамелеоны, незаметно сливаемся с фоном.
Открытый центр Солнечного сплетения и чувства, которые подстерегают даже в музеях
Этот центр отвечает за чувства, эмоции и потребности. В моей рейв-карте он открыт. Я замечаю, что мое общение с людьми с таким же открытым центром взвешенное. А разговаривая с эмоционально определенными людьми, я беспокоюсь, повышаю голос и увлекаюсь. Люди с открытым Солнечным сплетением легко заражаются эмоциями других людей и успокаиваются, только когда остаются в одиночестве.
Мое первое открытие об этом центре во время путешествий— в каждой стране люди по-своему высвобождают эмоции. Где-то принято не показывать чувства, чтобы не оскорбить собеседника, а где-то наоборот, сдержанность воспринимают как неискренность. Второе открытие — люди невероятно эмоциональный вид. Забаррикадироваться от чувств невозможно. Чувства повсюду.
В поездках мне нравится посещать выставки, музеи и концерты. Я люблю музеи за то, что в них случается мутация с помощью красоты, а не через боль. Но вот незадача — при всей любви к искусству, после музеев я возвращался уставшим и эмоционально опустошенным. Сначала я думал, что дело в самих музеях. Большинство европейских музеев классического искусства похожи как один — бесконечные портреты надменных мужчин и женщин, пейзажи, сцены из Библии или античной мифологии. Однако музеи современного искусства создавали похожий эффект.
Затем я понял, что дело не в музеях, а в том, как я их посещал. Я действовал по принципу «увидеть побольше». Врывался в здание, мимо незнакомых картин проскакивал, задерживался возле признанных шедевров, силясь проникнуться величием момента. Дескать, это же Ван-Гог, так пусть внутри хоть что-то защемит. Но внутри в основном бродило ощущение невыразимой скуки.
Когда время поджимало, я ускорял шаг и в отчаянии просто фотографировал все подряд, стараясь для себя из будущего. План был такой: вернусь домой, в один из скучных вечеров разберу папку с фото, все рассортирую и получу удовольствие. Но скучные и свободные вечера со мной будущим не случались. И мои фотографии мало чем отличались от тех, что давно лежат в сети, что делало процесс съемки бессмысленным, а удовольствие спорным.
Я не сразу понял, что помимо внешней формы, каждое произведение искусства несет в себе заряд эмоций. Ведь автор разрабатывал сюжет и композицию, выбирал натурщиков, цветовую комбинацию, вкладывал душу в свою работу. У произведения была долгая жизнь и блуждания из спальни одного монарха в чулан другого и сейф третьего. В небольшом цветном прямоугольнике упаковано намного больше чувств, чем может показаться. Я осознал, что даже просто проходя по залам музеев, не особо вглядываясь, за несколько минут вбирал в себя огромное количество эмоциональных стимулов, которые не мог обработать. Мой открытый центр Солнечного сплетения просто не справлялся и отключался, создавая ту самую эмоциональную опустошенность.
Я решил изменить подход в посещении музеев. Сначала я попробовал за один визит в музей вступать в контакт лишь с несколькими картинами, например, одного автора или одной эпохи за раз, а не пытаться пройти как можно больше залов. Я Проектор, идеальное общение один на один, почему бы не попробовать приходить в музей в гости лишь к нескольким картинам, а не ко всем подряд?
Конечно, жалко времени. Ведь сколько всего интересного упускаешь! Но благодаря этому приему я заново открыл для себя нескольких художников. Смотришь фотографии картин в интернете и не замечаешь ничего особенного. Видишь в музее — и не можешь отойти, блуждаешь глазами по полотну в восхищении. Главное — игнорировать мысли, настойчиво зовущие быстро оббежать остальные 4 этажа.
Еще мне понравилось приходить в музей за пару часов до закрытия, чтобы когда по громкоговорителю попросят идти к выходу, еще раз вернуться к понравившимся экспонатам и провести последние несколько минут рядом с ними. Часть впечатлений в музее — эмоция узнавания известного шедевра у посетителей. Но в пустом зале любое произведение искусства воспринимается иначе. Я смотрю на творческую работу, а не на музейный экспонат. Иногда увлекаюсь и пытаюсь разгадать замысел автора, расспросить его: «Зачем ты здесь закруглил? Как ты так небо сделал?» и т.д.
Мое отдельное удовольствие — замечать чувства других людей, наблюдающих что-то эмоционально заряженное, например, известную картину или скульптуру. Иногда я ничего не чувствую из-за усталости, но иногда получается настроиться нужным образом и словить общий эмоциональный фон у присутствующих.
«Обычный турист»
Все, что с ним происходит, приписывает себе. Если в его рейв-карте открыты Аджна и центр Солнечного сплетения, он думает и чувствует то, что думают и чувствуют люди рядом и не знает этого. Даже не догадывается, что это не его чувства и не его мысли.
«Энергетический турист»
Хорошо знает, что в открытых центрах мало своего, но полно чужого. Если в его рейв-карте открыты Аджна и центр Солнечного сплетения, и кто-то спрашивает: «Что ты почувствовал перед Мона Лизой?», он отвечает: «Я знаю, что подумали и почувствовали люди, смотрящие на Мону Лизу рядом со мной».
Теперь посещение музеев дает более тонкие переживания. Я вижу, что для обработки эмоций мне, человеку с открытым центром Солнечного сплетения, нужно едва не столько же времени, сколько моим друзьям с определенным центром. Все дело в эмоциях — они сложные, многослойные, противоречивые. Это тебе не звонок от Селезеночного центра с его безапелляционным «Что-то не так, встал и ушел отсюда». Чтобы распаковать чувство на части, требуется куда больше времени. С открытым центром Солнечного сплетения приятно пропускать через себя положительные эмоции. Но «энергетический туризм» научил меня также не спешить гоняться за удовольствиями и вместо этого концентрироваться на одном чувстве в одну единицу времени. Если хочется рассмотреть картину, это можно сделать в интернете, но чтобы почувствовать картину, нужно встречаться лично.
Иногда происходит нечто такое, чему нет логического объяснения. Например, в Мюнхене мы пошли на концерт Робби Уильямса. Это была мечта юности. Концерт был прекрасно организован. Как водится на поп-концертах, публика ликовала и верещала. Казалось бы, хорошее настроение окружающих должно было мне передаться. Но я почему-то ничего не чувствовал — ни радости, ни удовольствия, ни беззаботного куража. Несмотря на мое искреннее восхищение музыкантом, концерт оказался скорее символичным, чем эмоциональным. Может быть, когда-нибудь я пойму, как и почему такое возможно.
Открытый Головной центр и косточки вдохновения
Головной центр отвечает за вдохновение. Это топливо для мыслей, ход которых запускает интересный вопрос, новая информация или событие. В наших с Леной рейв-картах он открыт — своего давления докопаться до истины, раскрыть тайны Вселенной у нас нет. Во время путешествий мы замечаем, как в разных странах по-разному думают наши определенные Аджны.
Вдохновение можно сравнить с окаменевшей косточкой, найденной на прогулке. Один человек пнет ее ногой, не понимая ценности. Другой заметит и отнесет эту косточку в музей. Его находку разместят рядом с табличкой под стеклом. Третий — скрупулезно воссоздаст по косточке скелет динозавра.
Продолжая этот образ, в Париже не было ни одной косточки.
Было трудно сфокусироваться вообще хоть на чем-то, кроме самого Парижа. Говорилось с трудом. Думать было лень. Мысли разбегались и терялись. Мы несколько раз замечали, как разговор сам по себе затухал. Мы оба спрашивали друг у друга какую-то чепуху и изрекали наружу пустые банальности, не производя ни одной оригинальной мысли. Получалось только глазеть по сторонам.
Париж создавал легкомыслие и ментальное спокойствие. Он словно отключил наши Аджны.
Совсем другое происходило в Мюнхене. Финансовый и промышленный центр Баварии оказался завален косточками. Я думал, что закончил сочинять художественную прозу много лет назад, но все внезапно приходящие в голову идеи тянули в мир социальной фантастики. Основных идей появилось две.
Сначала такая. «Напиши историю о мире, где женщины занимают главенствующую роль. В этом мире другая архитектура, другое искусство, законы, повседневная жизнь. Мужчинам разрешено заниматься только физической работой. Образование, владение и голосование под запретом. И пусть где-то зарождается волна борьбы за права мужчин, которую координирует кто-то таинственный».
Женщины в Мюнхене казались невероятно уверенными в себе. Мужчины, с которыми я сталкивался, были словно лишены гена агрессивности. Это не редкость в Европе, но здесь был перебор. Встречаясь взглядом с мужчиной, я не чувствовал вызова, но замечал эдакой конкурентный анализ: кто женат, кто выглядит лучше, кого из нас предпочтет женщина рядом. Ловить эти мысли было странно. Возможно, все это и разожгло воображение?
Вскоре пришла другая идея. «Напиши историю про странную эпидемию, после которой жизнь стала возможна только в группе. Любой, кто остается в одиночестве больше минуты, умирает. Мир изменился под новые правила жизни. Первая сцена — полицейские приковывают преступника к стене и, зачитав приговор, отходят от него. С каждым шагом преступник взывает к человечности и просит вернуться, его голос медленно хрипнет. Последующая интрига — и вот одна девушка случайно открывает, что способна выдержать одиночество и остаться в живых».
Игнорировать эти идеи было невозможно. Неожиданный творческий проект поглотил все мое внимание. Несколько дней я провел, придумывая персонажей и сюжет. В какой-то момент две истории слились в одну. Мне хотелось думать и говорить только об этих историях.
Вдохновение оказалось местным — после возвращения в Таллинн драйв копаться в дебрях вымышленного мира иссяк. Еще через месяц вышел новый роман Виктора Пелевина «KGBT+», в котором была похожая идея «женского мира». Мой любимый автор проделал колоссальную подготовительную работу, придумывая этот мир в деталях. Идея воплотилась в форму. Глядя на исписанный до половины блокнот с зарисовками так и не написанного романа, я до сих пор спрашиваю себя: «Что это было?».
А недавно наш читатель из соц-сетей подсказал отличный французский фильм «Je ne suis pas un homme facile» 2018 года с аналогичным сюжетом. Что же, похоже, идеи действительно витают в воздухе!
Как стать «энергетическим туристом»
Все преимущества «энергетического туризма» сводятся к тому, что из одной поездки можно привести куда больше впечатлений. Эти впечатления интересны и ни на что не похожи. Они не требуют особых усилий — ходи себе, фильтруй нейтрино.
Пришло время повторить вынесенную в начало идею — скорее всего, если вы уже хотя бы пару лет в эксперименте со Стратегией и Авторитетом, вы уже «энергетический турист». Чтобы стать им сознательно, нужно:
-
Найти в своей рейв-карте открытые центры.
-
Вспомнить темы, которые находятся в этих центрах.
-
В первой же поездке обратить внимание, что поменяется в этих темах в новом окружении. Вот подсказки. Обращайте внимание, если в вашей рейв-карте открыт:
- Головной центр — о чем и как здесь думают, откуда черпают вдохновение?
- Центр Аджна — в чем уверены, что знают, что считают правильным?
- Горловой центр — как здесь ходят, говорят и одеваются?
- Джи центр — как здесь любят друг друга, куда двигаются?
- Сердечный центр — как тут относятся к деньгам и как зарабатывают?
- Селезеночный центр — насколько здоровы эти люди, что у них болит?
- Сакральный центр — как здесь принято работать и отдыхать?
- Корневой центр — как они тут справляются со стрессом и беспокойством?
- Центр Солнечного сплетения — что они делают со своими эмоциями?
-
Сопротивляться мыслям, которые будут связывать эти изменения с чем-то еще, кроме нового окружения. Например, с сопровождающими вас в поездке.
-
Разрешить себе сначала очароваться, а потом и вовсе потеряться в новом обуславливании. Картинно отыграть его и ничего не блокировать.
-
Найти свой способ взаимодействия с этим изменением: отмечать, записывать впечатления, обсуждать их.
-
Через какой-то момент первая волна обуславливания иссякнет и можно будет вернуться к прежнему состоянию. Время заметить, что изменилось!
Стратегия и Авторитет в путешествиях
Главный наш принцип — во всех путешествиях доверять Стратегии и Внутреннему Авторитету. Когда долго живешь в одном городе, многие вещи делаешь на автомате, но в поездках приходится принимать решения ежедневно. Здорово знать свою рейв-карту и понимать, как делать выбор.
Я замечаю, что проживающие свой дизайн путешествуют с чувством легкости, обычным туристам недоступным. Какие-то жёсткие структуры, на которых нормальные люди разруливают вопросы поиска багажа или трансфера в отель, у нас отключены. Прилетев в незнакомую страну, мы перемещаемся в режиме «полное доверие миру». Если что-то будет не так, тело включится. Мне кажется, это чувство доверия жизни — мое самое глубокое приобретение.
Перед поездкой мы смотрим видео других туристов, строим планы, но на месте все меняется и мы больше верим реакциям тел, а не обзорам блогеров. Когда путешествуют обычные люди, кто-то берет на себя лидерскую роль, командует и тащит другого за собой. У нас основной инструмент навигации — постоянные вопросы, на которые Лена откликается и после которых распознает меня.
Это выглядит так. Допустим, возник момент, когда нужно определиться, что будем делать днем. Я начинаю первым:
— Пойдем на концерт «Мышь на Марсе»? Вот этот странный, с афиши?
— Не-а — издает звук Лена.
— Может, ты хочешь одна туда пойти?
— Не-а.
— А погулять по городу? — уточняю.
— Не-а.
— Со мной пойдешь? Я хочу взять в аренду велосипед сегодня.
— Не-а.
— Что именно «не-а»? Поедешь со мной кататься?
— Не-а — снова не откликается Лена.
— А гулять пойдешь, если без велосипеда?
— Угу.
— Сразу после завтрака?
— Не-а.
— Попозже?
— Угу.
Мы делаем паузу. Лена смотрит на меня и начинает вторую часть этой странной процедуры совместного принятия решения.
— А ты, кажется, не очень хочешь гулять вместе. Кажется, что тебе нужно одному куда-то пойти. Или поехать.
— Да, — говорю я, — это так.
Признаваться в этом всегда страшно. Вдруг это кого-то обидит? Ум заботливо подсовывает нарезку слащавых образов, как идеальные люди отдыхают вместе. Ходят целый день, улыбаются, не устают от людей. Не то, что я.
— В музей ты не хочешь, у тебя исследовательский интерес к городу включился, — продолжает Лена. — В помещении тебе сейчас тесно будет, да? Кажется, тебе нужно в этот большой парк, который все нахваливают.
Я чувствую в теле легкость и понимаю, что распознание попало в точку. Как же здорово, когда тебя видят! С трудом сдерживаюсь, чтобы не броситься туда сразу же. Теперь третий шаг — нужно согласовать наши планы.
— Значит, днем разойдемся каждый по своим делам?
— Угу.
— Я поеду в парк один.
— Угу.
— А ты будешь здесь?
— Угу.
— А ближе к вечеру найдемся и поужинаем вместе?
— Угу.
— Может, ты пока одна сходишь на ту выставку?
— Не-а.
— А на «Мышь на Марсе»?
— Не-а.
Еще помогает негласное правило — мы не вмешиваемся в решения, которые приняты с помощью Стратегии и Авторитета. Поговорить о них можно, но разговор — не повод отменить или изменить решение.
Когда я путешествую один, распознавать меня некому и я целиком полагаюсь на врожденную спонтанность. Это иногда приводит к неожиданным знакомствам и замечательным местам, которых нет ни в одном путеводителе.
Например, однажды, гуляя по Кельну, я заблудился. В голове появились мысли: надо остановиться, спросить дорогу или повернуть обратно. Но тело уверенно шло по улице вперед. Ладно, мысли — это мысли, идем дальше.
На следующем перекрёстке в меня буквально врезалась пара лохматых молодых людей. Завязался разговор. Выяснилось, что молодые люди приехали из Лейпцига на концерт группы Bright Eyes. Они хорошо знали Кельн и как и я, никуда не торопились. Мы прогуляли вместе пару часов. Всю прогулку меня не покидало ощущение deja vu, знакомое людям с Левоугольным профилем, когда встречаешь кого-то впервые, но чувствуешь так, словно вы общаетесь много лет. Они предложили встретиться еще раз вечером и поужинать в их любимом кафе. Я с радостью принял приглашение. Кафе оказалось чудесным, но ужинать пришлось в одиночестве, мои новые знакомые не пришли. Несмотря на это, встреча наполнила вдохновением. Задним числом стало понятно, что если бы я тогда остановился, чтобы подумать, открыть карту и сориентироваться, мы бы не столкнулись и ничего бы не было.
Быть хорошим пассажиром
Рейс Париж — Таллинн был рано утром. Мы выезжали из отеля ночью. Водитель такси был похож на галантерейщика Бонасье из советской экранизации «Трех мушкетеров». Он даже не говорил, а гротескно ревел на ломаном английском. В основном, это был монолог о достоинствах жизни в Париже. «Yes, I know American little. French is good! America bad. You have to pay money for everything». «I speak French mister. With my daughter Anna-Maria I speak Rumanian». Узнав, что мы приехали из Эстонии, он воскликнул: «Oh la la! L’Estonia!», после чего полушепотом загудел: «L’Estonia… Slovenia… Serbia…». А открывая багажник и доставая наши чемоданы, он сказал: «You my best customers today», и на вопрос почему развел руками с едва уловимым раздражением: «You was good passengers. You was sit calm on the back and watch».
Мы рассмеялись. Хотелось пошутить, что для того, чтобы быть хорошим пассажиром, мы тренировались 14 лет в эксперименте со Стратегией и Авторитетом, но слова не нашлись, и похоже, ответ не требовался. В путешествиях, да и в жизни, иногда самое лучшее — оставаться молчаливым пассажиром.
